СТЕРЖЕНЬ1. Американская пастораль, Филип Рот
Роман о зыбкости традиционного понимания счастья. Швед Лейвоу женился на красавице, получил в наследство пускай не баснословное, но и не маленькое состояние. Казалось бы, жить да радоваться, а не тут-то было. В приличной семье вырастает неблагополучный ребенок, который не оправдывает надежд высоконравственных родителей. Главные герои действительно верят в то, что они успешны, и продолжают стремиться к намеченным целям. Вот только твердая уверенность в незыблемости Американской мечты не дает душевной стабильности и не становится панацеей от всех бед.
2. Ангелы ада, Хантер Томпсон
Суровая книга о байкерах пришлась по вкусу тысячам мужчин во всех уголках мира. Реалии группировки Ангелов далеки от типичных представлений обывателей о «демонах на железных скакунах». Автор задается целью развенчать мифы и привнести ясность в восприятие данной субкультуры. Хантер Томпсон провел с байкерами 9 месяцев и вправе претендовать на объективность суждений. Их вечеринки не всегда заканчиваются мордобоем и уж точно не продолжаются на сатанинских оргиях. Однако ввиду низкой социальной значимости и отсутствия всяческих перспектив, у ребят атрофировалось чувство самосохранения. Они мчатся навстречу ветру на бешеных скоростях и смело глядят страху в глаза.
3. Атлант расправил плечи, Айн Рэнд
Увесистый многотомник Айн Рэнд содержит в себе нетривиальную философскую концепцию, дающую трезвую и местами излишне рациональную оценку окружающей нас действительности. Взрослые люди по инерции продолжают требовать к себе внимания, руководствуясь эгоистичными детскими порывами. Книга обосновывает правомерность претензий на счастье, она служит источником мудрых мыслей и в какой-то степени предсказывает будущее.
4. Бойня номер пять, Курт Воннегут
То, чем шпигуют наши умы в учебных заведениях, зачастую разительно отличается от того, с чем нам придется столкнуться. Воннегут не романтизирует войну, своей полной метафор прозой он выставляет на всеобщее обозрение все нелицеприятные аспекты боевых действий. Смерть — обычное дело, люди превращаются в очередные «ноги цвета слоновой кости». Помещение бывшей бойни становится убежищем для тех, кто обречен погибнуть. Роман о солдате, написанный человеком, прошедшим через пекло войны. Думаю, комментарии излишни…
5. Гроздья гнева, Джон Стейнбек
Годы Великой депрессии разрушили привычный жизненный уклад многих семей. Фермеры из Оклахомы были вынуждены покинуть родной дом и направиться на поиски лучшей судьбы по небезызвестной трассе «Road 66». Читатель проникается историей главных героев и пытается отыскать вместе с ними выход из сложившейся ситуации. Неприкрытая правда режет глаз, детали существования бедняков заставляют задуматься о тысячах обездоленных, пытающихся найти виновника свалившихся на их головы несчастий.
6. Граф Монте-Кристо, Александр Дюма
Из-под пера французского классика вышло не одно достойное произведение, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. В романе «Граф Монте-Кристо» рассказана трагическая и полная опасных приключений жизнь Эдмона Дантеса. Жажда справедливого возмездия сочится между строк, начиная с первой и заканчивая последней главой. И хотя месть является ключевым побуждающим фактором, в книге нашлось место для любовной линии, описания человеческой сущности и непредвиденных сюжетных поворотов.
7. Дорога перемен, Ричард Йейтс
Красивая супружеская пара изнывает в тесных рамках пригородного быта. Фрэнк, отец семейства, прозябает на должности рядового офисного клерка, а его жена Эйприл целиком и полностью занята воспитанием детей. Оба героя мечтают о большем, однажды им предоставляется шанс отправиться в Париж и начать жить заново. Вполне вероятно, что популярность романа Ричарда Йейтса у мужской аудитории связана с неудовлетворенностью собственными отношениями.
8. Женщины, Чарльз Буковски
Шокирующий и чрезмерно откровенный Буковски славится своей иронией, обилием горячих интимных сцен и динамичностью повествования. Главный герой Генри Чинаски просто и открыто рассказывает о своей величайшей страсти – непреодолимой любви к слабому полу. Он искренне и довольно грубо восхищается женщинами, хвастает постельными подвигами и порой ведет себя по-скотски. Как водится, под маской безнравственного ублюдка скрывается безмерное одиночество.
9. Жизнь взаймы, Эрих Мария Ремарк
Обилие диалогов призвано ярче раскрыть сущность персонажей и обострить ощущение скоротечности жизни. Ремарк ставит перед читателем вопрос, как бы он поступил, если бы ему осталось совсем немного до смерти. Каждый ответит на него по-своему. Одни предпочтут потратить время на себя, другие опрометчиво бросятся во все тяжкие. Критики вменяют автору чрезмерный эгоцентризм и концовку с привкусом тлена, но это не делает его произведения недостойными внимания.
ПРОДОЛЖЕНИЕ НА СЛЕДУЮЩЕЙ СТРАНИЦЕ
История любви Марка Цукерберга и Присциллы Чан